Сегодня информационные технологии проникли практически во все сферы жизни. Идёт много разговоров про цифровизацию, обсуждение плюсов и минусов внедрения искусственного интеллекта (далее ИИ). Среди моих коллег есть люди, которые участвуют в разработке ИИС (интеллектуальных информационных систем), а также много тех, которые положительно относятся к таким техническим нововведениям и даже поддерживают мысль о том, что с приходом ИИ в психотерапию, мы (психологи и клиенты) получим благо, и это способствует развитию данной отрасли, позволит дать нашим клиентам инструменты, которые научат их задавать вопросы, побудят размышлять про собственную жизнь.
Я не разделяю таких восторженных порывов технооптимистов, поскольку вижу в этом процессе не только негативные последствия, но и вред для человеческой природы в целом. Технооптимисты и сочувствующие им люди видят в этом развитие; я же вижу в этом смерть психотерапии. Если кратко, то мой аргумент прост: цифровизация в том виде, в котором она насаждается сейчас, ИИ — это лишь инструменты по разрушению и трансформации человеческой природы. Раз человек будет разрушен и превратится в иную сущность (пост-человека), то возможна ли психотерапия без человека? Нужна ли она ему? Это уже серьезные вопросы, выходящие за рамки исключительно психологии.
Мои попытки донести до коллег опасность таких идей, приводят к непониманию и сопротивлению, разным эмоциональным реакциям. Возможно, в личных беседах за покровом эмоциональности мне не хватает аргументов. Данное эссе — это попытка собрать такие аргументы воедино и предоставить их на суд читателю. Я не питаю иллюзий на счет того, что после прочтения моих размышлений технооптимисты резко станут технопессимистами и единым фронтом, маршируя в ногу, пойдут спасать человечество от ИИ. Это просто наивно.
Моё эссе большей части направлено на сомневающихся, к коллегам и людям, которые приняли без критического осмысления идею продвижения цифровизации в психотерапию. Очень надеюсь, что она позволит задуматься и сделать уже свой осознанный выбор.
Рассматривая проблематику цифровизации и прихода ИИ в психотерапию, мне кажется, что нужно немного шире смотреть на проблему: не только с позиции исключительно психотерапии и психологического консультирования, но и с позиции истории, философии и технической стороны.
Аргумент, который я часто слышу, это то, что «прогресс остановить нельзя».
Предлагаю остановиться на нем. Давайте сперва определимся с понятиями. Согласно философскому словарю, понятие «прогресс» от латинского дословно означает движение вперед, успех. Под прогрессом в самом широком смысле, я буду понимать качественное изменение каких-либо параметров и характеристик системы или отдельных объектов в их развитии.
Естественно, что любой прогресс не бывает за просто так. За развитие всегда кто-то платит.
И сегодня за это развитие плата может быть слишком высока, человек вынужден расплачиваться своей природой. К этой мысли мы можем прийти, если будем рассматривать историю формирования и развития такой социальной системы как капитализм.
Сегодня для извлечения прибыли для транснациональных корпораций человек представляет собой неисчерпаемую «золотую жилу». Социальный психолог и философ Шошана Зубофф в своей книге «Эпоха надзорного капитализма» показывает, как человекоданные, извлекаемые из нашего поведения, становятся товаром. Технологические гиганты (FAGMA=Facebook, Amazon, Google, Microsoft, Apple) декларируют свое право собственности на данные, которые они извлекают. Не зря в обществе появился новый политический лозунг: что люди — это вторая нефть. Информация уже де-факто стала товаром и сырьём для извлечения прибыли.
Естественно, что извлечь и обработать её можно, только «подсадив» человека на цифровые продукты, и, далее, обязав его пользоваться ими, полностью перейти в цифровой мир. Невооруженным глазом это можно уже наблюдать. В цифру переводится все — начиная от заметок и заканчивая принятием решений.
Если в доиндустриальную эпоху для извлечения прибыли отчуждались воля над собственным телом (рабовладение) и земля (феодализм), в индустриальную эпоху в период технологических революций — рабочая сила. То к своему завершению, капитализм как система, в логике своего развития добрался до человека.
Сегодня в нашу цифровую эпоху — объектами отчуждения являются нематериальные информационно-духовные факторы. Что это за объекты? Информация, образование, мировоззрение, ценности, цели, мышление, знания. Но мне могут возразить, как можно присвоить цели или ценности, мышление? Объясню на примере: нам предлагают только те ценности, которые будут на руку системе для извлечения прибыли: ценность денег, идея толерантности со своей ЛГБТ-повесткой, идея child-free. А те, кто имеет другие ценности — подлежат осуждению, их социальная жизнь становится под угрозой, если они придерживаются иных взглядов.
В Европе, например, увольняют педагогов, которые осмеливаются говорить о традиционных ценностях, о браке как союзе мужчины и женщины. Социальные лифты открыты для тех, кто поддерживает подобную повестку. Другой свежий пример повседневности — это социальная сегрегация непривитых людей, запрет им пользоваться благами и услугами. Система социальных рейтингов в Китае.
Разрушение образования, повсеместный переход на дистант — это вполне осознанная политика и инструмент для того, чтобы молодежь не смогла получить целостный взгляд на мир. Вот вам и монополия на знания. Таргетированная реклама под каждого отдельного клиента на основе cookies это инструмент для формирования потребностей. Контроль над потреблением — это контроль над целеполаганием, по сути — контроль над поведением.
Выше я говорил, что под прогрессом я буду понимать изменение качественных характеристик какой-либо системы или объекта. Но помимо прогресса технологического есть еще и прогресс социальный. Это то, как меняется человек под воздействием технологий, каким он становится. Если взять не материально-вещественные факторы, о которых я говорил выше, и сравнить под их призмой современного человека и человека индустриальной эпохи, то что мы имеем?
Современный человек, человек цифровой эпохи, в меньшей степени приспособлен к систематическому труду, у него проблемы с вниманием, он неспособен воспринимать и перерабатывать большие объемы информации. У него отсутствует целостная картина мира, преобладает клиповое мышление над системным, нарушена идентичность в той или иной форме. У него проблемы с выстраиванием социальных контактов. Я хочу спросить своих оппонентов: это что, прогресс по вашему?
Знание и образование раньше было социальным лифтом, посредством которого человек мог занять свое достойное место в обществе, сейчас — наличие высшего образования уже недостаточное условие. Нашим детям «подсовывают» в качестве идеалов образы типа «дани милохина» и «моргенштерна», вбивая в головы, что традиционные ценности — это прошлый век. Это что, тоже прогресс?
Цифровизация как явление в том виде, в котором она подается сейчас, прямым образом формирует деградацию интеллектуальных способностей человека. Налицо противоречие: в погоне за искусственным интеллектом человек может потерять естественный интеллект.
Когда я слышу фразу «прогресс остановить нельзя» — это звучит как идея неизбежности. Адепты цифрового мира как раз твердят нам о неизбежности цифрового будущего, называя это прогрессом. Нас просто хотят убедить в этом. К примеру, Клаус Шваб в своей трансгуманистической доктрине об «инклюзивном капитализме» и в «великой перезагрузке COVID-19» расписывает во всех красках, как нам будет хорошо жить. Это как раз попытка предложить людям безальтернативное будущее. История уже знает такие попытки предложить людям неизбежность. В III рейхе людям говорили о неизбежности его существования на протяжении тысячи лет, однако потом пришел русский Ваня с автоматом, и что-то пошло не так.
Одним из аргументов моих оппонентов является то, что ИИС сможет помочь людям научиться мыслить и задавать вопросы, поскольку современный человек испытывает трудности в вопрошании к самому себе и к людям. Однако у меня возникает вопрос: на основе чего разработчики подобных систем решили, что ИИ сможет это сделать лучше живого человека? А если они не считают, что машина сделает это лучше, то зачем это создавать?
Второй момент заключается в сложности создания таких систем и даже не на уровне техническом, а на уровне лингвистическом и смысловом. Слово, как мы знаем, это символ. И любой живой человек в процессе общения оперирует символами, что позволяет ему обмениваться разными смыслами. Машина же оперирует знаками, объектами. Никакие смыслы ей недоступны. А соответственно, разработчики вынуждены будут создавать некую описательную надстройку, чтобы переводить с человеческого языка в машинный и наоборот.
В этом отношении хорошо сказала Шошана Зубофф:
«Индустриальный капитализм превратил товар в природное сырье, а надзорный капитализм, чтобы обрести новый товар, распространил свои притязания на человеческую природу. Теперь уже человеческую природу выскабливают, рвут на части и прибирают к рукам в рамках рыночного проекта нового столетия».
Это техническая сторона, пусть этим занимаются программисты. Здесь важна одна мысль: для того, чтобы создавать такие системы, необходимо все объективизировать. Для ИИ нет субъекта, есть только объекты, которые должны быть строго и четко описаны и быть полностью детерминированными. А это значит, что человек должен стать объектом, потеряв свою субъектность. Любая субъектность для ИИ недопустима, поскольку субъектность предполагает проявление воли, непредсказуемость поведения.
Ж.П.Сартр говорил, что свобода — это существование нашей воли. Цифровизация — это отчуждение воли и свободы.
Давайте вспомним трактовку личности русского философа А.Ф. Лосева. В своей работе «Диалектика мифа» он пишет, что личность — это диалектический синтез «субъекта» и «объекта» в одном неразложимом целом.
Также Лосев утверждает, что субъект — это нечто существующее, которое можно мыслить и воспринимать, и который сам мыслит и воспринимает. Лосев пишет, что субъект не может существовать без объекта, а объект без субъекта, поскольку любой объект может быть «помыслен», осознан. Субъект — это тот, кто наблюдает. Эта диалектика, которую приводит Лосев в своей работе. К сожалению, я не нашел у Лосева прямой отсылки к тому, что в понятие личность он включает и волю. Может быть, я невнимательно читал. Лосев рассуждал о личности 100 лет назад, возможно он и не мог подумать, что появятся технологии, которые способны будут сделать волю объектом отчуждения. А это означает, что мы должны пересмотреть Лосевское определение личности и включить туда волю. Воля — как необходимое условие субъектности.
Но вернемся к диалектике. Субъект по Лосеву — это тот, кто наблюдает и «помышляет» объект. Мышление — активный психический процесс, а соответственно в этой активности присутствует воля. Выше я показал, что в цифровую эпоху мышление и воля будут объектами отчуждения, соответственно, возникают условия того, что субъект просто исчезнет. Точнее можно выразится так: по задумкам цифровиков и тех, кто обогащается на продаже человеческого поведения, стоит задача трансформации человека, чтобы ликвидировать его субъектность, сделать его поведение полностью детерминированным. По словам писателя Игоря Шнуренко, это будет «человек завершенной субъектности», существо искусственно-созданное. К слову сказать, это у них получается. На эту тему написано много фантастической литературы: Хаксли с его дивным новым миром. А по поводу детерминированного общества можете почитать произведение Владислава Крапивина «Гуси-гуси, га-га-га».
Тогда возникает такое рассуждение. Если в данной логике субъект исчезает, то нарушается диалектический принцип, о котором говорилось выше. Кто же тогда возьмет на себя роль субъекта? Роль субъекта на себя возьмет так называемый «Цифровой Левиафан».
Этот термин ввел в обиход в своих работах Игорь Шнуренко.
Цифровой Левиафан — это вирусно-цифровая платформа, которая включает в себя технологии, ИИ, людей, идеологию, программно-аппаратные комплексы, все это вместе, направленное для тотальной цифровой доминации в глобальном масштабе. Цифровой Левиафан — это символ, который включает в свое содержание все вышеперечисленное.
Шнуренко пишет:
«Современный мир разделился на наблюдателей и наблюдаемых. Наблюдаемые полностью обнажены, любое движение их тел и душ на виду, они полностью прозрачны, они живут в стеклянных домах стеклянных городов под всевидящим оком и всеслышащим ухом, и даже ночью им не укрыться от инфракрасных лучей». («Человек взломанный», стр. 161)
«Сегодняшний цифровой Левиафан становится окончательным наблюдателем, наблюдателем за человеческими жизнями, наблюдателем над человеком как таковым. Оцифрованный Левиафан сторожит от человека врата парка, осуществляя строгий надзор и исполнение желаний. Когда где парк, то есть рай, окончательно откроется…». («Человек взломанный», стр. 161)
Подтверждение этих слов мы можем найти в жизни, когда система распознавания лиц путала человека с преступником. Правоохранителям оставалось только разводить руками и слепо подчиняться воле железа. Или когда человеку выписывают штраф за правонарушение, которое он не совершал.
Но вернемся к психотерапии.
Я не могу понять одного противоречия. С одной стороны, некоторые мои коллеги в рамках своей профессиональной деятельности говорят о Вере в человека, о светлых чувствах и мотивах в нем, о том, что принятие личности человека является основой для терапевтического эффекта и работы с человеком в целом, говорят о терапии Великими идеями (арете-терапия, терапия высокими смыслами подход А.И. Яроцкого).
А с другой — участвуют и поддерживают (даже мысленно) идеи и проникновение цифры в психотерапию и природу человека. Цифры, которая этого человека разрушает и «взламывает». Это что: невежество с их стороны (непонимание данного противоречия), лицемерие и самообман (перед собой и другими), осознанная позиция, привычка следовать авторитетам?
Психологи знают, что терапевтический эффект достигается, если выстроена диада. Кто не знает, диада — это создание терапевтических отношений между клиентом и психологом, терапевтический альянс. Более того, экспериментально показано, что именно построение диады является необходимым условием для того, чтобы получить терапевтический эффект.
Может ли ИИ создать диаду? Рассуждать диалектично? (принцип диалектики). Ответ вполне очевиден.
Мои оппоненты говорят мне о том, что создание ИИС и внедрение их в психотерапию это благо, поскольку это снимет некую тревожность, страх общения с живым человеком.
Странная логика: 1) Человек испытывает трудности в общении. 2) А давайте мы создадим ему еще более комфортные условия, чтобы он не общался, и заменим человеческий функционал машинным.
Убежден, что это как раз задача психолога (по крайней мере, часть его ответственности), выстроить с клиентом взаимоотношения, в которых ему было бы безопасно. Показать, что общение с живым человеком возможно, что от этого не «умирают». В каком-то смысле научить его этому. Подсовывая вместо этого машину, мы подыгрываем цифровому Левиафану, делаем нашего клиента еще более беспомощным в этом. И пусть мои оппоненты зададут себе вопрос: как высказанное соотносится с теорией помощи, о которой мы так любим говорить, не формируем ли мы этим выученную беспомощность?
Я свою задачу как психолог как раз вижу в том, чтобы сохранять то человеческое, которое осталось в нашем цифровом мире. И психотерапия — это та среда, в которой это можно делать. Подобные эссе и разговоры в кулуарах на эти темы, информирование, хорошо делать свою работу, иметь мировоззрение и следовать ему — это те способы, которые позволяют это человеческое сохранить.
Я анализирую статистику обращений. В последние годы жалоб «я не умею общаться с людьми» становится все больше, отчасти наверное, потому, что на терапию стала приходить молодежь до 25 лет. Это как раз тот возраст, когда человек пробует создать пару, построение долговременных отношений, и, столкнувшись с трудностями, он формирует такое свое убеждение. С другой стороны — это фактор цифровизации. С приходом цифры в нашу жизнь, молодежь полностью туда ушла. Автоматизация диктует сохранение социальной дистации. Это я к тому, что люди моего поколения (поколение X и старше) могут скептически отнестись абсолютному доминату Цифрового Левиафана, ведь они помнят реальную, не виртуальную жизнь, и не смогут полностью встроиться в новую реальность. А последующие поколения (Y, Z и младше) вообще воспринимают цифровой мир как естественную среду.
Это все к чему? А к тому, что если ИИС будут созданы на минимально-допустимом качественном уровне и внедрены в психотерапию, мы получим отток клиентов в плане «живых» консультаций. Возможны такие сценарии, в рамках логики Цифрового Левиафана:
1. Когда ИИС будут созданы, то инвесторы сразу же заходят «отбить» свои затраты на их создание, мы увидим массированную рекламу и принуждение пользоваться такими системами. И это принуждение будет не силовым. А финансовым, например.
2. Большая часть молодежи будет пользоваться такими системами, поскольку для них это привычная цифровая среда, и этим будут закреплять свою коммуникативную беспомощность. Отсюда мы получим перераспределение рынка психотерапии. Не нужно будет столько специалистов-психологов, машина возьмёт на себя часть когнитивных функций. Психологи будут не востребованы.
Психотерапия останется как явление. Собственно как явление, она была и ранее, до эпохи модерна, и до создания направления психотерапии в медицине. (Исповедь у священника, общение с мудрецом на Востоке, разговоры с другом дают психотерапевтические эффекты).
Смерть психотерапии — это не уход в небытие, а трансформация, вырождение психотерапии в том виде, в котором мы ее знаем, в модели «человек-человек».
3. Мы получим два контура.
Первый: психотерапия с участием живого психолога станет прерогативой для сверхбогатых людей. Второй: психотерапия машиной — для бедных, для всего остального мира.
Данное разделение мы уже наблюдаем в других сферах, жизнь в оффлайне становится привилегией. Это относится к путешествиям, к здоровой еде, к человеческому общению.
Последний пример: появление медицины онлайн. Постановка диагноза удаленно.
Приход цифрового Левиафана в разные сферы и замена им реальной жизни — это построение симулякров. Появление мета-вселенной Facebook — это замена реальной жизни. Уж точно явно не для элит.
Иногда меня упрекают в том, что я излишне критикую, резко выражаюсь относительно разных идей, обсуждаемых в профессиональном сообществе, что недостаточно корректен в высказываниях, подвергаю сомнению некоторые постулаты, не верю в человека.
Наоборот. Если бы я не верил в Человека, этого эссе вообще бы не было. Не было бы подобных разговоров и вопросов, сомнений. Я бы стал сторонником цифровизации и продвигал подобные идеи. Или еще дальше — вообще бы вернулся к прежней моей специальности и занимался разработкой ИИС. Именно вера в Человека, вера в здравый смысл помогает рождать подобные дискуссии, помогает в работе с клиентами, помогает идти по своему пути. Я — Человек, я родился им и останусь. Во время, когда перед человечеством встает вопрос о такой трансформации человека, что мы можем получить новый антропологический тип, во что мне еще верить?
Развитие капитализма как системы и тех процессов, которые происходят сейчас, напоминает мне древнегреческий миф о царе Мидасе, который хотел достичь абсолютного богатства, даже превзойдя Богов. Однако, к чему бы ни прикоснулся Мидас, всё превращалось в золото и теряло свои прежние функции, умирало. В нашем мире происходят подобные процессы: человек в погоне за наживой разрушает природу, экологию, собственную онтологию, отношения и т.д.
«Прогрессоры» явно умалчивают о цене, которую человечеству придется заплатить за будущее. Интеллектуальная деградация человека супротив техническому развитию. Вот одно из главных противоречий современности. Рука Мидаса дотягивается уже до самого человека. Поразительно и парадоксально, что даже и сам капитализм уже умирает. Круг замкнулся. Рука Мидаса тоже коснулась его.
Понимает ли каждый из нас свою ответственность, когда поддерживает цифровизацию, остается нейтральным, помогая руке Мидаса «хватать» природу человека, его самого, его социальность, бытие?
Конечно, я не питаю иллюзий о том, что можно всецело воспрепятствовать, превратить вспять результаты идеологов трансгуманизма и цифрового Левиафана, которые уже есть. Но помешать можно. Другой вопрос с моим участием (согласием) это будет или нет.
Мысль материальна или нет, это мировоззрение, можно много про это спорить. Я знаю, что некоторые люди не разделяют идею материальности мысли. Однако любое воплощение чего-либо начинается с идеи. Задаётся ли каждый из нас вопросом о тех идеях, которые мы поддерживаем? И о своем участии, ответственности за них? Ответственности за свое участие в процессе деградации человека. Это вопрос этики. Это вопрос участия, это вопрос внутреннего выбора.
Надеюсь, что мои размышления помогут задуматься людям над теми важными вопросами, которые стоят сейчас перед Человеком. Помогут сделать такой выбор.
Мои помощники и оппоненты при написании эссе:
- Игорь Шнуренко и его труд «Человек взломанный», изд. «Наше завтра», М. 2021
- Философский энциклопедический словарь, 1983
- Жан Бодрийяр и его труд «Симулякры и симуляции», ПОСТУМ, 2016
- Андрей Фурсов со своими передачами и статьями «Колокола истории»
- А.Ф. Лосев и его философское наследие.
- Собрание сочинений в 9 томах, т. 3, «Миф — Число — Сущность», 1994 г.
- Шошана Зубофф «Эпоха надзорного капитализма», Москва, 2022 г.
- Владимир Завьялов «Элементарный учебник дианализа», 2003 г.
- Владимир Завьялов «Арете-терапия», 2021 г.
- Клаус Шваб с его доктриной «Великой перезагрузки»
и многие другие товарищи и книги…
Понравилась статья? Подписывайтесь на мой telegram-канал. Мысли, размышления, комментарии относительно жизни, психологии, воспитания детей.